заговор супротив царя
• заговор, мятеж (устаревшее)
• недопустимые поступки, разговоры (разговорное)
• как в старину называли заговор, мятеж?
• мятеж против монарха
• мятеж против царя
• заговор, мятеж, смута (устар.)
• старое название заговора и смуты
• нечто противозаконное, запрещеное
• мятеж по старинке
• заговор по старинке
• устаревшее название заговора
• нечто противозаконное, запрещенное
• мятеж в старину
• Недопустимые поступки, разговоры
• (разг.) противозаконные поступки, недопустимые разговоры
• (устар.) заговор, мятеж
• ж. возмущение, мятеж, смута, восстание; измена, ковы, лукавые замыслы. Крамольный, к крамоле относящ. Крамолливый, склонный к этому делу. Крамольник м. -ница ж. крамольщик, -щица, мятежник, заговорщик, изменник. Крамольников, -ницын, ему, ей прнадлежщ. Крамольнический, -ничий, к ним относящ. Крамолить, крамольничать, крамольствовать, производить смуты, мятежничать, составлять заговор, ковы; изменничать по заговору. Крамольничанье ср. крамола, в знач. действия. Крамольничество или крамольство ср. крамола, как понятие или как самое дело
Роль русского генералитета в заговоре против Николая II
Но именно высшее офицерство, опора русской монархии, сыграло ведущую роль в ее гибели.
Генерал Алексеев и ряд генералов Ставки были активно вовлечены в политические интриги в начале 1916 года, когда началась их обработка со стороны либерально-общественных кругов. Но связи думской оппозиции и генералитета существовали с давнего времени.
Один из самых главных и активных врагов Императора Николая II, А.И. Гучков, хорошо понимал всю необходимость установления контроля над армейской верхушкой для успеха государственного переворота.
Слова Гучкова не были пустым звуком. Являясь председателем военно-промышленного комитета, он вошел в тесную связь со многими генералами и находился в хороших отношениях с великим князем Николаем Николаевичем. Это влияние Гучкова на представителей армейской верхушки усилилось с началом войны.
Осуществлению этого заговора, как считают некоторые, помешала почечная болезнь Алексеева, заставившая его слечь в постель.
Таким образом, генерал Маниковский мог сыграть не последнюю роль в координации действий заговорщиков и руководителей рабочих выступлений.
К середине 1906 года террористы всерьез возвращаются к идее убить Николая II. Что было понятно: террор вырождался в вакханалию бессмысленных убийств, восстаний на селе случалось всё меньше, и они явно не способны были вырасти во что-то более серьезное. Так что возникла идея радикализовать обстановку — вдруг после этого теракта революция пойдет на новый круг…
Между тем варианты были всякие. Так, один сторонник партии, только что закончивший духовную семинарию, предлагал получить место в церкви где-нибудь рядом с Царским Селом и попытаться совершить покушение. Идея Азефу понравилась, но так и осталась идеей. И неудивительно. Затея, честно говоря, была трудно реализуемая. Что-то не верится, что в тамошних приходах так просто получить место. Да и кто бы подпустил незнакомого священника к Николаю II на расстояние выстрела?
Но тут террористам повезло. Летом 1906 года кто-то из боевиков познакомился с В. Наумовым, сыном начальника дворцовой почтовой телеграфной конторы в Новом Петергофе (так называется железнодорожная станция). Он жил в Петергофе давно и никаких подозрений не вызывал. Но что главное — он сочувствовал революционерам.
По заданию террористов Наумов стал заводить с казаком разные антиправительственные разговоры — тот их охотно под держивал. Потом казак взял от Наумова две эсеровские листовки. Обычно считается, что Ратимов втирался в доверие к революционерам. Но ведь он был не оперативником и не секретным агентом.
Вот и генерал Спиридович недоумевал:
А вот в самом деле, почему? Видимо, время было такое, когда ругать правительство стало общим местом. Как бы то ни было, казак сообщил о происходящем по команде только тогда, когда ему предложили конкретные действия. Дело дошло до Спиридовича, и он стал использовать Ратимова в оперативной игре.
Однако 2 сентября 1906 г. Трепов умер от инфаркта. На некоторое время всё успокоилось. Наумов уехал в Москву. Примечательно, что Спиридович ничего не сообщил полковнику Герасимову — видимо, хотел сам распутать заговор и получить все лавры.
Вторая серия началась в феврале 1907 года. Революционеры решили снова взяться за Николая II. Спиридович вспоминал:
«Он (Ратимов) был в состоянии крайнего возбуждения и рассказал мне, что, вернувшись из Москвы, Наумов ему написал и попросил приехать увидеться в Петербург. У них была с Наумовым долгая встреча. Наумов ему задавал много вопросов о дворе, о прогулках императора, о путешествии в Петербург и дошел до предложения постараться самому убить императора или ударом сабли, или выстрелом из карабина.
Впрочем, Ратимов все равно отказался быть исполнителем — однако стал поставлять террористам сведения, в частности, нарисовал план парка. Разумеется, он действовал уже по инструкциям Спиридовича.
Тут к делу подключился и полковник Герасимов, который из своих источников узнал что-то о готовящемся покушении. Однако более — менее точные сведения ему смог дать только Азеф, которого полковник буквально выдернул из Италии, где он в то время обретался. Азеф, правда, не назвал фамилий — сказал только, что в деле замешан казак царского конвоя.
«Ей (БО) даже удалось установить связь с кем-то из личной охраны царя. Было ясно, что террористы готовят покушение. По словам Азефа, план этого покушения был разработан еще не во всех деталях, но, насколько можно было судить, предполагалось, что казак должен был помочь подложить адскую машину под царский дворец, под кабинет его величества. Свое сообщение Азеф закончил указанием имен и адресов новых руководителей террористической группы, занявших эти места после ареста Зильберберга.
…И тут наконец-то два ведомства стали работать вместе. От коменданта дворца В. Дедюлина полковник получил сведения об истории с Наумовым и Ратимовым. Тут уже начал игру Герасимов. Сопровождаемый филерами, Ратимов встретился с террористами и сообщил то, что ему велели. По словам Герасимова, разговор был такой:
«— Можно ли постороннему человеку, конечно, соответственно переодетому, проникнуть в кабинет царя? — спрашивали террористы.
— Да, если он носит форму казака царского конвоя.
— Разве не каждый казак лично знаком всем проживающим во дворце?
Нет, — отвечал Ратимов, — в конвое сто таких казаков. Разве можно знать в лицо их всех?
— Возможно ли подойти непосредственно к царю во время его прогулки в Царскосельском парке?
— Это вполне возможно. Например, если бы женщина — террористка, переодевшись финской молочницей, появилась в парке. Хотя царь постоянно во время прогулок сопровождается несколькими казаками из его конвоя, но они по инструкции следуют в некотором отдалении за ним. Они не обратят внимания на такое повседневное событие, как появление молочницы…
— Возможно ли в помещении, находящемся под комнатами царя, заложить мину и затем эту часть дворца вместе с самим царем пустить в воздух? — спрашивали далее террористы.
Выяснив всё, что ему было нужно, Герасимов дал команду брать. Что и сделали работники полиции 31 марта, арестовав 28 человек.
Партия социалистов — революционеров оказалась в очень неприятном положении. Дело в том, что 20 февраля 1907 г. начала свою работу II Государственная дума, и эсеры объявили, что на время работы Думы они прекращают террор. А тут оказалось: их заявления насквозь лживы, они мало того что террор не прекратили, так вообще на императора замахнулись. Хотя партийные лидеры были тут не виноваты: боевики признавали достойным методом борьбы исключительно террор и на свое партийное руководство плевать хотели. Депутаты — эсеры, числом 30 человек, всячески от них отмежевывались — но как-то это не звучало…
Однако и власти оказались в не очень хорошем положении.
7 августа 1907 г. началось судебное заседание. Революционеров тогда защищали лучшие адвокаты, более того, как правило, подсудимые считали своим долгом толкнуть на суде пламенную речь. Но тут они вели себя тихо. А защитники очень четко проводили линию: весь этот заговор — полицейская провокация. И тут выяснилось, что у обвинения нет доказательств! К примеру, Наумов, сдавший на следствии всех, на суде от своих показаний отказался. Точнее, кое — какие доказательства имелись, но адвокаты их играючи разбивали, а своих агентов охранка никогда на суд не выставляла. Тогда было принято беспрецедентное решение: допросить Спиридовича и Герасимова. Спиридович показания дал, но они не впечатляли, потому что он ссылался на Герасимова — а последний от участия в суде отказался. Впоследствии полковник объяснял это так:
В конце концов Герасимова уломали. Но по его требованию суд проходил в помещении Охранного отделения и был не закрытым, а сверхзакрытым — на него не допускались даже родственники подсудимых. Полковник был загримирован.
В итоге трех человек из 18 подсудимых приговорили к смерти, остальные отделались каторгой.
Загрузка...