«Может быть, кто-то меня сглазил, но деньги в моем доме совсем не держатся. Долги замучили. Занимаю, отдаю и снова занимаю. Старые люди говорят, что я, видимо, дохлую кошку переступила. Да ведь так оно и есть. Кто-то на нашей даче бросил дохлого кота, а может, он и сам сдох у нас в огороде, не знаю. Только я не увидела его и переступила. Вот долги ко мне и привязались.
Аминь, аминю, для аминя. Аминь.
Есть в чистом поле сухая шалга,
На этой шалге трава не растет,
Ни один цветок не цветет.
Так бы и у меня не было денежной кабалы.
Ни у хозяина, ни у менялы,
Ни у попа-батюшки, ни у попадьи-матушки.
Ни у чужих, ни у родных,
Ни дома, ни на стороне,
Ни у меня в курене.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Да сбудутся эти мои слова,
Свершатся мои тайные дела.
Как ясный месяц на землю не падет,
Так и мой заговор никто и никогда не перебьет.
«Может быть, кто-то меня сглазил, но деньги в моем доме совсем не держатся. Долги замучили. Занимаю, отдаю и снова занимаю. Старые люди говорят, что я, видимо, дохлую кошку переступила. Да ведь так оно и есть. Кто-то на нашей даче бросил дохлого кота, а может, он и сам сдох у нас в огороде, не знаю. Только я не увидела его и переступила. Вот долги ко мне и привязались.
Аминь, аминю, для аминя. Аминь.
Есть в чистом поле сухая шалга,
На этой шалге трава не растет,
Ни один цветок не цветет.
Так бы и у меня не было денежной кабалы.
Ни у хозяина, ни у менялы,
Ни у попа-батюшки, ни у попадьи-матушки.
Ни у чужих, ни у родных,
Ни дома, ни на стороне,
Ни у меня в курене.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Да сбудутся эти мои слова,
Свершатся мои тайные дела.
Как ясный месяц на землю не падет,
Так и мой заговор никто и никогда не перебьет.
Святой Егорий, как ты смел и храбр,
Так дай и мне, Божией рабе (имя),
Ничего никого не бояться,
Никого, никогда не стесняться.
Я была бы впереди,
А мой страх позади.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Аминь, аминю, для аминя. Аминь.
Есть в чистом поле сухая шалга,
На этой шалге трава не растет,
Ни один цветок не цветет.
Так бы и у меня не было денежной кабалы.
Ни у хозяина, ни у менялы,
Ни у попа-батюшки, ни у попадьи-матушки.
Ни у чужих, ни у родных,
Ни дома, ни на стороне,
Ни у меня в курене.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Да сбудутся эти мои слова,
Свершатся мои тайные дела.
Как ясный месяц на землю не падет,
Так и мой заговор никто и никогда не перебьет.
Ключ, замок, язык.
Аминь. Аминь. Аминь.
Господи, благослови. Господи, помоги.
В темном лесу, в черном бору стоит дерево – кипарис.
Под тем кипарисом сидит сама Мать
Пресвятая Богородица.
Держит она в своей десной,
Державной руке три прута:
Прут железный, прут серебряный и прут медный.
Первый прут бьет по сырым лесам,
Второй прут бьет по болотным мхам,
А третий бьет по кляузным языкам.
Сырые леса зашатаются,
Болотные мхи в топкое болото уйдут,
А языки кляузников и доносчиков
На веки вечные пропадут.
Ой вы, доносчики-кляузники!
Кушайте свои поганые языки
Слаще меда, слаще молока материнского.
Ешьте, съедайте, рта немого не открывайте,
Руки к перьям не поднимайте
Отныне и до века нет более человека
Языком чесать и пером кляузы писать.
Будьте вы, мои слова, в слово,
Будьте вы, мои дела, в дело.
Чтобы моя беда от меня отлетела.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Загрузка...