Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать Карту слов. Я отлично умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: тельняшка — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
- Все ждали, когда король заговорит , но тот молчал и только переводил мрачный взгляд с одного придворного на другого.
- Наконец король заговорил о женитьбе.
- — Когда король заговорит с тобой, подойди ближе, — сказал епископ; и, преодолев оставшееся расстояние в одиночку, отвесил общий поклон ирландцам и отдельный, особо почтительный, его величеству.
- (все предложения)
- Люди: госпожа, король, королева, принц, герцог
- Места: королевство, трон, бланш, престол, герцогство
- Предметы: корона, скипетр, тиара, эдикт, митра
- Действия: виктория, величество, коронация, престолонаследие, аудиенция
- Абстрактные понятия: стать, регентство, титул, правда, династия
Все ждали, когда король заговорит , но тот молчал и только переводил мрачный взгляд с одного придворного на другого.
Наконец король заговорил о женитьбе.
— Когда король заговорит с тобой, подойди ближе, — сказал епископ; и, преодолев оставшееся расстояние в одиночку, отвесил общий поклон ирландцам и отдельный, особо почтительный, его величеству.
Онлайн-тезаурус с возможностью поиска ассоциаций, синонимов, контекстных связей и примеров предложений к словам и выражениям русского языка.
Справочная информация по склонению имён существительных и прилагательных, спряжению глаголов, а также морфемному строению слов.
Сайт оснащён мощной системой поиска с поддержкой русской морфологии.
По приказу короля
Перевод с английского В.В. Мацукевича
По приказу короля : роман / Кинли Макгрегор; пер. с англ. В.В. Мацукевича. — М.: ACT: ACT МОСКВА, 2007. — 317, 3 с. — (Очарование).
УДК 821, 111(73) ББК 84 (7Сое)
Холодный ночной ветер, коснувшийся обожженных пустыней щек и сухих, потрескавшихся губ Сина, донес до него смех. Син, уже очень давно не слышавший смеха, низко присел в темноте у границы английского лагеря и прислушался, но заминка дорого обошлась ему.
— Ты чего остановился, олух? Вперед! — Его ткнули в спину острой палкой.
Син обернулся к своему хозяину-сарацину с таким свирепым видом, что тот мгновенно отступил назад.
Син, которому едва исполнилось четырнадцать лет, последние четыре года жизни провел в жестоких руках своих воспитателей. Долгие четыре года побоев, издевательств и оскорблений уничтожили его как личность, он забыл родной язык и превратился в животное, как они его и называли. Его тело не ощущало боли, душа не помнила прошлого. В нем не осталось ничего, кроме пустоты, такой безграничной, что Син не знал, сможет ли когда-нибудь снова обрести способность чувствовать.
— Ты знаешь, что делать. — Сарацин протянул ему длинный кривой кинжал.
Да, Син знал. Взяв кинжал, он посмотрел на свою руку. Это была рука мальчика, еще не достигшего зрелости, но он уже совершил столько преступлений, что они превратили его в старика.
— Быстро заканчивай и сегодня ночью будешь сытно есть и удобно спать. — Сарацин подтолкнул его вперед.
У Сина от голода заурчало в животе, и он оглянулся на сарацина. Изо дня в день Сину давали лишь столько еды, чтобы он не умер. Он должен был убивать просто за сухарь и затхлую воду. Они знали, что он сделает все, чтобы получить еду и утолить голод, терзающий его желудок, — все ради ночи без мучений и боли.
Син наблюдал за английскими рыцарями, расположившимися в лагере. Их было видно даже в темноте, хотя ночь приглушила цвета и очертания. Некоторые из воинов ели, другие играли, передвигались по лагерю и разговаривали.
Син слышал их музыку и песни.
С тех пор как он последний раз слышал норманнский говор и тем более пение, прошло уже так много времени, что ему понадобилось несколько минут, чтобы понять слова, которые они употребляли.
На четвереньках, как животное, Син пополз к лагерю. Он был тенью, невидимым призраком, который имел только одну-единственную цель — убивать. Он тихо прополз мимо английских стражников и оказался возле самой большой и нарядной из палаток.
Приподняв полог палатки, Син заглянул внутрь.
В центре палатки стояла жаровня с углями, свет от которой падал на парусину, а в углу располагалась кровать, такая огромная и роскошная, что на мгновение Син подумал, что она померещилась ему. Ее спинки были украшены величественными резными драконами, говорившими о высоком положении человека, который спал в блаженном неведении, сминая покрывало из шкур львов и снежных барсов, — человека, не подозревавшего, что его жизнь вскоре окончится.
Син сосредоточился на цели. Одно быстрое движение ножом — и он не будет голоден сегодня ночью, он заснет на тюфяке, а не на голом песке, где ему приходилось постоянно опасаться скорпионов, ядовитых змей и прочих тварей, выползающих по ночам.
У него на спине горели рубцы от побоев, и внезапно ему в голову пришла новая мысль. Еще раз оглядев палатку, он оценил богатство и могущество человека на кровати. Он понял, что это король, беспощадный король, заставлявший сарацин дрожать от страха, тот, кто был способен освободить его из плена.
Мысль о свободе обожгла Сина. Он не мог даже мечтать о жизни, когда не будет скован цепями, когда никто не будет командовать им и мучить его.
При этой мысли Син скривил губы. Разве он когда-нибудь знал что-либо иное? Даже в Англии он не знал ничего, кроме мучений, ничего, кроме насмешек.
Это было все, что знал Син, и именно это вело его сквозь короткую тяжелую жизнь.
Он пополз вперед.
Генрих проснулся в тот момент, когда почувствовал руку на своем горле, а затем ощутил, как холодное острое лезвие прижимается к его кадыку.
— Одно слово — и ты мертв. — Холодные грубые слова были произнесены с акцентом, в котором слышалось смешение шотландского, норманнского и сарацинского наречий.
В испуге король оглянулся, чтобы посмотреть, что это за человек, которому удалось проскользнуть мимо его охраны, и… поверил себе. Перед ним стоял тощий, тщедушный мальчик, одетый в сарацинские лохмотья. Он смотрел на него черными глазами, лишенными каких-либо эмоций, словно взвешивал цену королевской жизни.
— Чего ты хочешь? — спросил Генрих.
— Свободы? — Король поморщился, услышав, как мальчик произнес это слово со странным акцентом.
Тот кивнул, и его глаза ярко блеснули в темноте. Эти глаза принадлежали не ребенку, они принадлежали демону, который побывал в аду.
Лицо мальчика распухло и почернело от побоев, разбитые губы потрескались и запеклись, кожа на шее кровоточила, как будто он носил железный ошейник, который постоянно старался снять с себя. Взглянув вниз, Генрих увидел такие же отметины на его обоих запястьях. Да, у кого-то была привычка держать ребенка на цепи как животное, и он приобрел привычку бороться с кандалами.
Когда он заговорил, его слова поразили Генриха еще сильнее, чем его измученный вид.
— Если ты дашь мне свободу, я буду верен тебе до конца своей жизни.
Если бы эти слова исходили от кого-нибудь другого, Генрих рассмеялся бы, но в этом ребенке было что-то, убедившее короля, что принять от этого мальчика заверение в верности — это поступок и что, однажды высказанное, оно на самом деле драгоценно.
— Если ты это сделаешь, моя охрана схватит тебя и убьет.
— Они меня не схватят, — медленно покачал головой мальчик.
В этом Генрих нисколько не сомневался. Ребенок был достаточно ловок, если сумел пробраться так далеко.
У него были длинные черные волосы и черные глаза, однако его выжженная солнцем кожа была светлее, чем у тех, кто родился в этих местах.
— Я… — Мальчик замолчал, жестокость исчезла из его взгляда, и в его глазах отразилась боль, такая глубокая, что Генриху стало не по себе. — Я не сарацин. Я был пажом у английского рыцаря, который продал меня сарацинам, чтобы получить возможность купить себе возвращение домой.
Генрих лежал не шевелясь. Теперь он понимал, почему у мальчика такой жалкий вид. Нечего и говорить о том, какие оскорбления и издевательства обрушились на него со стороны сарацин. Какое же чудовище могло продать ребенка в руки врагов! Такая жестокость ошеломила Генриха.
— Я освобожу тебя, — сказал он.
— Лучше не шути. — Мальчик подозрительно прищурился.
Мальчик отпустил его и отошел от кровати.
Генрих смотрел, как он присел на корточки у стены, положив одну руку на парусину, без сомнения, готовый вскочить, если Генрих сделает резкое движение. Медленно, чтобы не напугать его, Генрих поднялся и встал с кровати.
— Они придут за мной. — Мальчик был явно встревожен.
— Мои хозяева. Они всегда находят меня, когда я убегаю. Они найдут меня и… — Генрих увидел ужас, исказивший лицо мальчика, словно он переживал то, через что они заставят его пройти, — Я должен убить тебя, — объявил он, вставая, и, снова достав кинжал, двинулся к Генриху. — Если я этого не сделаю, они придут за мной.
ЗАГОВОР ДОНА ЭНРИКЕ ПРОТИВ КОРОЛЯ КАСТИЛИИ
Испания. 1360-е годы
Альфонсо XI, король Кастилии, имел от своей фаворитки доньи Элеоноры де Гусман шестерых сыновей и двух дочерей. Трон же после его смерти наследовал шестнадцатилетний дон Педро, сын королевы Констанции.
ЗАГОВОР ДОНА ЭНРИКЕ ПРОТИВ КОРОЛЯ КАСТИЛИИ 77
Юный король был прекрасно сложен, умен, храбр, и в то же время слыл алчным и жестоким. Вначале он находился под опекой матери, королевы Констанции, и ее фаворита Альфонсо де Альбукерке.
Сразу же после смерти короля Альфонсо XI его фаворитку Элеонору де Гусман заключили в темницу. Сыновья Элеоноры нашли убежище в Альхесирасе, а затем их дороги разошлись. Один из них, дон Энрике, направился к дону Хуану Мануэлю, графу де Молина, который через некоторое время выдал за него свою старшую дочь, присовокупив в качестве приданого графство Траста-мара.
Разгневанный дон Педро повелел графу де Молине выдать ему дона Энрике вместе с женой. Однако те успели скрыться в горах Астурии.
Король не стал преследовать беглецов и вернулся в Бургос. Он предоставил Констанции решить судьбу Элеоноры де Гусман, и королева велела убить свою соперницу.
Узнав о смерти матери, дон Энрике, граф Трастамара, собрал отряд и захватил несколько небольших городов и крепостей Южной Кастилии. Обеспокоенный правитель Арагона попытался примирить враждующие стороны, и на время ему это удалось.
Тем временем Альфонсо де Альбукерке свел Педро с Марией де Падилья, дочерью кастильского гранда. Но женился король в 1353 году на французской принцессе, дочери герцога Пьера де Бурбона, Бланке, которая тотчас после свадьбы была выслана в замок Аревало, где содержалась под строжайшим надзором. Мария стала фавориткой юного короля, а при дворе усилилось влияние ее родственников.
В итоге Альбукерке, долгое время являвшийся фаворитом дона Педро, вынужден был уступить свое место дяде Марии Фернандо де Гинестросу. Разгневанный экс-фаворит вступил в заговор с гроссмейстером ордена Ка-латравы и другими грандами, чтобы восстановить королеву во всех ее правах. Но заговор был раскрыт. Альбукерке и гроссмейстер скрылись за границей. Король выместил злобу на невинных вассалах первого, а последнего убедил вернуться в Кастилию, в замок Альмагро. Здесь гроссмейстера бросили в темницу, и после того как он под пытками отказался от своего сана, его умертвили.
Капитул ордена передал сан гроссмейстера брату фаворитки Диего де Падильи. Новый гроссмейстер сделался правителем государства вместе со своим дядей Гинестросой. Другой брат Марии, несмотря на свое незаконное происхождение, был назначен гроссмейстером ордена святого Иакова на место сына Элеоноры Гусман дона Федериго, насильственно лишенного этого звания.
Избежавший расправы Альбукерке оказался при дворе короля Альфонсо Португальского. Граф Трастамара и его брат дон Фадриго по приказу короля выехали в Лиссабон, чтобы потребовать выдачи беглеца Но братья имели другие намерения. И в самом деле, прибыв в Португалию, они были допущены к королю Альфонсо, перед которым горько оплакивали несчастья своей родины. Можно сказать больше, граф Трастамара приглашал короля Португалии разорвать цепи Кастилии и обещал ему помощь в завоевании королевства. Альфонсо, хорошо понимая трудность выполнения этого плана, отказался. Он посоветовал Альбукерку примириться со своим королем, но кастильский вельможа упорствовал и убедил дона Энрике не оставлять начатого дела.
Тем временем дон Педро влюбился в первую красавицу Кастилии Хуаниту де Кастро, молодую вдову бискайского владетеля Диего де Гаро. Но она не соглашалась стать его любовницей. Тогда король развелся с Бланкой и женился на гордой даме. Быстро утолив свою страсть, он отправил де Кастро в провинциальный городок.
Возмущенные поведением короля вельможи съехались в Сиудад-Родриго Заговор возглавил Альбукерке. К нему присоединились сыновья Элеоноры Гусман, а также брат изгнанной Хуаниты, Перес Кастро, один из могущественнейших вельмож Галисии. Кроме того, к ним примкнули дон Хуан и дон Фернандо Арагонские, которые привели с собой не менее 6 тысяч бойцов. Мятежные кастильцы и их арагонские союзники надеялись, что аристократы и народ Кастилии присоединятся к ним. Заговорщики требовали восстановления Бланки де Бурбон в правах законной супруги, а Марию Падилью со всей ее родней удалить от двора и всех должностей. Римский папа и французский король поддержали их.
Но и дон Педро не дремал Он лишил братьев графа Трастамары всех привилегий и званий. Бланку де Бурбон король отправил в Толедо, чтобы там заточить в алькасаре (укрепленном замке), но на ее защиту встали все жители Толедо, за что впоследствии пострадали.
Поскольку речь шла о том, чтобы свергнуть с трона короля Педро и на его место посадить достойного преемника, все взоры обратились к графу Траста-маре, и ему было предложено возложить корону на свою голову. После долгих уговоров граф Трастамара согласился.
Союзные войска под командованием дона Энрике вступили в Кастилию и встретили широкую поддержку населения страны.
Мятежники одерживали одну победу за другой. Дон Педро отступил в Тордесильяс, где был осажден. В разгар войны Альбукерке неожиданно умер. Вероятно, его отравил врач-итальянец, подкупленный Педро. Однако смерть лидера коалиции не повлияла на ход событий. Восставшие, руководимые сыновьями Элеоноры Гусман, Энрике и Федериго, продолжали осаду. Находясь в безвыходном положении, дон Педро отправился в Торо на переговоры с лидерами восстания. Там его взяли под стражу и вынудили согласиться на все условия.
Братья Марии Падильи были казнены Мирный договор предстояло утвердить на кортесах, которые собирались в столице Старой Кастилии Бургосе Кастильские инфанты и большинство лидеров коалиции, посчитав, что война окончена, уехали из Торо. Они не учли одного жители Бургоса ревниво относились к Новой Кастилии и ее столице Толедо. Поэтому на кортесах верх взяли сторонники дона Педро. Королю были выделены деньги, на которые он смог навербовать наемников.
Получив солидное подкрепление, дон Педро напал на лагерь заговорщиков и изгнал их с территории Кастилии Захватив непокорный Толедо, он выслал королеву Бланку в Медину-Сидонию. По его приказу 22 человека казнили без всякого суда, а город Толедо отдано на разграбление наемникам. Сотни христиан и евреев были убиты.
Отомстив толедцам, Педро пошел на Торо, где скрывались Энрике и Федериго. Мятежники оборонялись почти год, но все-таки сдались (1356). Правда, сыновья Леоноры опять ускользнули, но многие их сторонники были схвачены и убиты. Граф Трастамара был принят во Франции Король Иоанн даже выделил ему пенсию в размере 10 тысяч франков.
Педро отпраздновал свою победу блестящими турнирами и пирами в Тордесильясе, после чего уехал в Севилью. Отсюда он объявил войну арагонскому королю, к которому бежали многие заговорщики.
Между государствами началась война На стороне арагонцев выступили король Наварры и правитель Марокко. К ним присоединились граф Трастамара и другие бежавшие из Кастилии вельможи.
И все-таки дон Педро добился больших успехов, подступив к Валенсии. Однако казнь Бланки де Бурбон оттолкнула от короля Кастилии всех европейских монархов. Дон Энрике, граф Трастамара, обратился за помощью к французам. Король Франции Карл направил в Испанию войска под командованием Жана де Бурбона, графа де ля Марша, двоюродного брата королевы Бланки. В помощь ему был призван Бертран дю Геклен, один из самых знаменитых полководцев того времени. Граф Трастамара, после некоторых колебаний, согласился принять титул короля Кастилии. Узнав об этом, король Арагонский также заключил с ним соглашение: в обмен на военную помощь он получал Мурсию и несколько крепостей на кастильской границе.
Когда союзные войска вступили в Кастилию, граф Трастамара призвал народ объединиться в борьбе против тирана. И его слова нашли отклик в сердцах кастильцев. Король Энрике с триумфом вошел в Бургос и был там торжественно встречен своей супругой.
Дон Педро сначала бежал в Севилью, где погрузился на корабль и отплыл в Португалию. Не найдя поддержки, он вернулся в Кастилию, в Галисию, где велел казнить архиепископа Толедского, и овладев его имуществом и деньгами, направился к Эдуарду, принцу Уэльскому.
Дон Педро заключил с Эдуардом договор, по которому в обмен на престол обязался выплатить 500 тысяч флоринов и отдать англичанам Бискайю, а также выплатить огромное жалование всем рыцарям и баронам, выступившим под его знаменами. Принц согласился помочь кастильскому королю и выдвинул свою армию в Испанию. Под его началом находились лучшие в Европе войска, а сам он слыл выдающимся полководцем.
В 1367 году кастильцы были разгромлены. Дон Энрике спешно отступил. Взятые в плен изменники были казнены, города королевства, изменившие законному государю, присуждались к уплате огромных штрафов и контрибуций.
Но и на этом дело не закончилось Дон Энрике получил во Франции денежный займ и набрал войско в 10 тысяч человек Через пять месяцев после ухода англичан Энрике выступил против своего врага К нему присоединился Бертран дю Геклен с 2 тысячами французов.
В 1369 году состоялось решающее сражение Дон Педро был сокрушен Правда, он успел укрыться в замке, который Энрике взял в осаду.
Когда запасы провизии и снаряжения подошли к концу, король предложил дю Геклену 100 тысяч золотых дублонов в обмен на свободу. Геклен принял предложение и назначил место для переговоров.
Загрузка...