Сомнений в диагнозе «сенсорная алалия» у меня к тому времени не осталось. Все шло точно по книге, тютелька в тютельку. Я много раз перечитывала нужную главу, оставила попытки понять, почему же до года у нас все было нормально. Нужно было идти вперед, надежды ни на кого не было.
Обращалась к местным логопедам — «ждите до 5 лет, он же не совсем молчит». Пыталась найти информацию в Интернете — но ее практически не было, кроме краткого описания расстройства. Как-то муж сказал: «Пусть будет, как будет, не начнет говорить — будет сидеть дома, главное, чтобы человек вырос хороший». С помощью Божией мы приняли этот самый худший вариант как возможный, примирились с ним и просто жили дальше.
Однако мы стали много играть. Зимние вечера и четверо детей — я покупала тематическое лото с предметами, книжки с крупными картинками без текста. Мы лепили, клеили, вырезали, раскрашивали. И вот однажды произошло чудо — с инструментами. Мы вылепили их из пластилина, потом рисовали, потом вырезали из почтовых коробок — крупные, раскрашенные сыном, они стали любимыми игрушками на две недели. И к концу этих двух недель я поняла, что он запомнил и правильно употребляет их названия. Пила, молоток, гвоздь, шуруп и даже дрель — не очень четкие, но точно названия инструментов. Дело пошло.
Именно так мы поступали с разными группами предметов: овощи, посуда, фрукты — мы искали их в книжках, рассматривали вживую, рисовали-лепили-клеили. И постепенно сын понял, что у каждого предмета есть свое название. Он еще ничего не спрашивал, но процесс запоминания пошел легче: я многократно, до 100 раз, глядя сыну в глаза, повторяла названия майки и штанов, стола и шкафа, давала их трогать, рисовать и играть с детскими наборами. Потом я узнала, что именно так и нужно поступать — подключать к освоению слова все органы чувств: зрение, осязание и даже обоняние. Как только он запоминал название предмета — слово входило в его словарь. Благо, с активной частью речи у него проблем не было.
Постепенно ушло повторение нечленораздельного сочетания звуков. С бездумным повтором фраз было сложнее, но и это я старалась использовать: именно с помощью этой его особенности мы научились говорить, как его зовут. Я спрашивала «Тебя как зовут, Федя?» — он повторял последнее слово «Федя». Через пару недель я опустила в вопросе «Федя» — а ответ все равно услышала правильный. Есть! Еще одна маленькая победа.
Очень помогали другие дети: старшая Ксения тем, что смогла воспринять мой способ общения с сыном, помогала, повторяла, говорила четко, играла и возилась с ним, с которым даже взрослому было тяжело. Малыши тоже не сидели без дела: следующая за Федором Танюша давала ему постоянный пример облегченной речи, ведь за сверстниками он не поспевал, а у нее можно было копировать упрощенные образцы. А маленькая Женя помогала сохранять самооценку, не чувствовать себя ущербным: она вообще ничего не говорила и совсем ничего не понимала. И все вместе они создавали группу, в которой работать всегда легче, чем один на один с мамой.
Мы пили два раза в год несильные стимуляторы и говорили, говорили, говорили с сыном. Большую роль для развития речи играли положительные эмоции, коими у нас были поездки к бабушке-дедушке на природу, к коровам, кострам и воле. Занятия всегда были ситуативными: я видела, что в этот момент сыну можно что-то объяснить, потому что предмет попал в зону его интереса — и старалась не упустить момент.
В 4,5 года мы смогли сесть за стол и начать заниматься с пособиями. Я уже знала, что сенсорная алалия — это не смертельно. Что ребенок должен выучить русский язык как иностранный. Что есть дети, которые с подобным диагнозом к годам полностью избавлялись от последнего признака сенсорной алалии — косноязычия. И самое главное — я видела, как мой сын учится говорить. Как он одну за другой преодолевает сложности русского языка. Я старалась не сравнивать его со сверстниками — чтобы не огорчаться. Я всегда сравнивала его с ним самим полгода назад. Чтобы понять — у меня уже другой ребенок.
Ближе к 5 годам у него началось заикание. Я испугалась. К счастью, у меня к тому времени был сложившийся круг сетевых знакомых с детьми с таким же диагнозом, с которыми я тесно общалась на форуме. И тогда я узнала — заикание свидетельствует о выходе из алалии. Оно должно пройти через несколько недель. И начинается потому, что ребенок на выходе усваивает слова самостоятельно, а не натаскиванием, и не справляется с захлестнувшим его речевым потоком. Наше заикание выросло за неделю и в течение следующих двух полностью сошло на нет.
Что произошло? Мы больше не алалики. Конечно, никаких чудес. Но как в иностранном языке бывает набран определенный запас слов, от постоянного упражнения в языке появляется чувство этого языка — так и у нас появилось чувство русского языка. Общее недоразвитие речи — вот наша проблема теперь. Это сложно, сыну тяжело усваивать грамматические формы: род, падеж, число; словообразование — высший пилотаж, и сказать, что сок апельсинОВЫЙ — мы смогли только после 5 лет.
Бедный словарь — его надо наполнять год за годом. Непонимание сложных фраз — большая речевая конструкция лишает возможности сориентироваться в обращении и ставит в тупик. Неправильное употребление предлогов и приставок. Нарушения произношения, вызванные неразличением на слух близких по звучанию фонем. Странный выговор — как иностранный акцент. И еще много всего, что не уйдет само — но с чем можно бороться.
Главное, что ребенок любит и хочет говорить, что он ждет подсказки и готов работать, что его мозг воспринимает и обрабатывает слуховые сигналы. Считается, что у человека есть области мозга, которые не имеют определенной функции. И когда идет постоянно раздражение поврежденных областей (а при алалии области мозга, отвечающие за речь — повреждены) — их функции берут на себя именно эти, свободные области, не имеющие нужной специфики, но способные «подменять». Именно так, я думаю, произошло у нас.
Не многие родители могут понять счастье матери, которая бежит за листочком записывать очередную фразу сына. Вот он отказывается есть салат. Но не молчит, нет, он говорит: «Тут трава. Траву ест корова, а я не ем». А когда сестра на улице случайно проглотила залетевшую в рот мушку, пошутил: «Ты что, лягушка?» Это естественно для родителей, чьи дети обладают даром речи. Как часто мы об этом даре говорим и как мало мы представляем, что значит его отсутствие. Ведь узнать, что лягушки кушают мошек, мы смогли только тогда, когда научились задавать вопросы — а это было тоже очень и очень сложно. Зато теперь можно многое узнать — и потихоньку сходит на нет отставание в психическом развитии, которое было вызвано отсутствием речи.
Я думаю, что мой сын вряд ли будет болтуном. И не потому, что речь его всегда будет ущербна. Нет. Преодоленное расстройство воспитывает принципиально иную культуру слова. На вопрос «Где машинка?» сверстники, с которыми он бегает, отвечают: «Машинка? Кажется, э-э-э, последний раз мы играли в нее в песке. Может, она там? Пойдем, посмотрим». А он ответит: «В песке». Слово слишком ценно, слишком дорого. Оно используется только для того, чтобы точно высказать мысль и быть понятым: в игре, в быту, в учебе, но только не напрасно.
Я никогда не относилась к сыну как к ущербному. Всегда любила его такого, какой он есть. И если бы мне предложили вернуться назад и что-то изменить — например, чтобы сын был каким-то другим, в том числе и говорящим — я бы не согласилась. Относиться к речевому расстройству можно по-разному, но для меня алалия не стала приговором, а слово «алалик» — не стало словом обидным или причиняющим боль. Да, у кого-то дети шатены, а у кого-то брюнеты, у кого-то говорящие, а у меня алалик — это данность, его особенность, его черта, которая подчеркивает индивидуальность сына и помогает нам всем учиться держаться друг за друга, учиться видеть чужое несчастье, учиться сострадать.
В этой теме 82 ответа, 1 участник, последнее обновление suadministrator 7 года/лет, 4 мес. назад.
Здравствуйте, уважаемые мамы инопланетян))) Как правильно назвали, иначе и трудно охарактеризовать. Прочитала почти все форумы на старом и на новом сайтах, и просто удивилась, как много общего у наших детишек, а мне уже казалось, что я на необитаемом острове своих проблем… Нам 7 лет, скоро 8, о диагнозе алалия я узнала, на консультации в Центре помощи аутичным детям около 4 лет, мы уже отлежали в 6 больнице и получили инвалидность с расплывчатым диагнозом другие нарушения в развитии у мальчика с особенностями эмоционально-волевой сферы, аутичной группы. Но, проконсультировавшийсь в центре аутистов, узнали, что есть легкие черты,но социально у него все в порядке общаться хочет и что Андрюшка — алалик. Только вот врачи психиатры об этом даже, словом не обмолвились, а наша врач из поликлиники сказала разговаривайте с ним, как сумасшедшая, а я и старалась, только толку от этого не было никакого. И только после того , как все узнала об алалии поняла, более менее как с ним нужно разговаривать и как обучать. Проходили только что комиссию 7 лет, когда задержку переделывают в умственую отсталость, на ГМПК оставили на дообследование и послали на консультацию к кандидату медицинских наук — нейропсихологу, для уточнения диагноза.Еще не ходили, сходим расскажу.На комиссии Андрюха начал считать примеры до 30-ти с переходом. Вот такие вот дела, а умственно отсталый так считать просто не может)))А засыпались на рассказе и на понимании прочитанного им текста,пересказать просто не смог,не смог сформулировать текст был с литературными словами, нам еще до таких учиться и учиться, так , что опыт у нас большой если, что спрашивайте, с удовольствием поделюсь!
Анна, здравствуйте. Присоединяйтесь. Вопросов куча. У Андрея преобладает какой компонент: сенсорный или моторный. Напишите историю по возможности. Во сколько начался его речевой путь. Как развивалась и развивается речь и понимание? У Вас были логорея, эхолалии, гиперакузия? В садик вы ходили? Про занятия ваши? Медикаментозно чем подкреплялись? Какой препарат дает скачек? Всякие там микрополяризации, остеопатии и тыды, дельфинотерапии… Если будет время напишите полностью вашу историю. Буду ждать. Простите за множество вопросов.
Здравтвуйте Анна! Ничего себе ребенок прочитал сам рассказ и решал примеры в пределах 30, какая же может быть УО? Вы наверное проходите комиссии для поступления в школу, да?
svetlana, у нас преобладает сенсорный компонент, да и моторный был будь здоров:паретичный язык, перекос рта, слюнотечение, дизартрия, носогубные складки сглажены, готическое небо и т.д. это все преодолевали только массажем и упражнениями по 40 мин только массаж лица и рта, мы занимаемся с логопедом, которая проработала где-то 20, а то и больше лет, в интернате для детей с тяжелым нарушением речи. И так вот она сказала, как только его произношение улучшится и он поймет, что его понимают, сразу придет уверенность в диалоге. Так и вышло, у нас еще работы полно, но процесс уже пошел ! А заговорил он без запинки летом прошлого года в июле, т.е. речь полилась)Сейчас работаем над правильностью, прилагательные, глаголы, рода. Эхолалии у нас были множественные, как бы повторял, как учился говорить. В садик мы ходили ЗПР, но честно говоря, садик мало, что давал и на занятиях и так, пустое времепровождение на уроках дурака валял, в окно смотрел, с детьми беготня, если разрешат, нравились музыкальные, физкультура и бассейн. Если ты не понимаешь и все вокруг тебя говорят как птицы, разве будет тебе интересно? Водила в сад до обеда, после ехали на занятия с логопедом 3 раза в неделю, первая частная логопед в нашем случае у нас была так себе, без опыта с алаликами, но разговорила хоть чуть-чуть и на том, спасибо. Я ее наняла около 4х-лет сразу после больницы у него были только 20 слов вообще без согласных звуков, ио-все, оа- пока и.т.д., потом появились губные ровно в 4 года он сказал мама вы представляете что это для меня было, а то кем я только не была а-а, вава, уа-уа .Ну и пошло потихоньку, какими-то скачками, то радуешься, то топчемся на месте. Негатив к занятиям был ужасный, поведение кошмарное, но ничего переупрямили и сейчас потихоньку пожинаю плоды. Извините, допишу попозже…
nora, Да, мы проходили медико-психиатрическую комиссию для профиля школы, но пока остались без ответа, притормозили, а что будет незнаю.Читает Андрюшка хорошо бегло и давно, только вот все слова русского языка к сожалению так быстро не выучишьь в нашем не простом случае, текст был про весну, капель, проталины и.т.п, он от незнакомых слов сразу растерялся.
Светлана Руднева Здравствуйте, мы живем в Москве ЮАО. К сожалению понимание у нас все равно, очень далеко от совершенства, ведь все зависит от степени повреждения наверно. Тоже проговариваю все.Сейчас конечно быстрее стал запоминать, чем раньше, если было, что чего долбили то и знал, а сейчас сам стал лучше разбирать и быстрее запоминать. Тоже сейчас, особенно после комисии разбираем с ним все прочитанные небольшие рассказы, вообщем будем дальше работать, а работы непочатый край… Вы в школу оформились и куда если не секрет?
Здравствуйте, Светлана! Я про эту школу знаю, но если мы и попадем туда, то только на следующий год, а так в связи с задержкой на комисии по поводу уточнения диагноза, сейчас оформляю в массовую на домашнее обучение. У нас инвалидность поэтому мы не можем так запросто пойти куда вздумается. Если обойдемся без УО тогда попробуем, а пока так поучимся. Спасибо за идею про толковый словарь обязательно воспользуюсь)))
Светлана, а скажите, в 573 школе как у детей с речью? Я имею ввиду, что у всех ОНР3, у нас просто ОНР2 и не знаю выберемся ли мы за год до з-го уровня. И вопрос к Анне. Мы тоже живем в ЮАО. Вы на комиссию для профиля школы сами пошли, куда вообще нам обращаться?
Анна , читаю как про своего сына.. нам тоже что-то про эмоционально- волевую сферу говорят специалисты, а я понимаю, что Ач то АЧ, но это алалия… тоже ходим заниматься к дефектологам, но у нас то прогресса пока никакого, видимо время еще не пришло, я решила от комиссий скрывать до последнего.
knaychka/ На комиссию по профилю школы нас направил психиатр из района, в больницу 6 на ГМПК- городскую психиатрическую, у нас инвалидность,а можно из диспансера, если вы не на учете. А вообще, сейчас можно внедрять детей-инвалидов в обычные школы, вы оформляетесь в массовую водите и если ваш ребенок, не может находиться в школе по каким-то причинам: состоянию здоровья, мешает заниматься другим детям,проблемы поведения, то школа делает запрос в диспансер, назначется комиссия уже районная и начинается оформление на домашнее обучение, потому,что учительнице за вашего ребенка оплачивает государство.
Тревогу Елена забила, когда поняла, что словарный запас у Платона очень скудный — всего 30 слов в 3 года — и никак не увеличивается. В поисках ответа на смутные подозрения и догадки, что с сыном что-то не так, мама попала в семейный центр Натальи Дунаевой. К тому моменту Платону было три года и девять месяцев.
— Сейчас я вспоминаю об этом спокойно. Я свое уже отплакала. А вот тогда… Помню, как мы с мужем начитались описаний алалии и прогнозов в интернете. Сели, развели руками… В итоге поняли главное: мы вместе и будем действовать, лечить Платона, — говорит Елена.
— Сегодня я могу сказать абсолютно уверенно: единственный способ лечения моторной алалии — это занятия с логопедом. И точка! Правда, где такого компетентного логопеда в Минске найти? Это непросто, но возможно. Вот уже четыре с половиной года три раза в неделю я вожу Платона на занятия к логопеду, не делая перерывов даже на летние каникулы. Еще два раза в неделю у нас бассейн, танцы, музыка и вокал — это я наслушалась профессора Татьяну Черниговскую и поняла, что музыка — верный способ развивать связь между двумя полушариями, которая нарушена у детей с алалией. Фактически живу в машине. Целый день вожу сына по городу, — вздыхает Елена.
Так или иначе, дело было сделано: направление в нужную школу получено. Сначала на год, потом еще на три. Обычно воспоминание о 1 сентября в первом классе — это счастливые, умилительные родительские рассказы. Увы, не в этой истории.
— Когда мы с мужем пришли на линейку, это было такое зрелище… Дети теряются, разбегаются, кричат, воют, рычат… А их лица! Лица с отсутствующим интеллектом… Хорошо помню эту картинку. Четвероклассники поют, двое подпевают мимо микрофона… На это больно смотреть. Я плакала 1 сентября от того, что мой ребенок находится среди этих детей и я не знаю, какое у него будет будущее, смогу ли я ему помочь, — признается Елена.
И еще хочется сказать читателям. Если в городе, на детской площадке, на улице, в магазине вы видите ребенка, который истерит, валяется на полу, дерется с мамой, не спешите осуждать и упрекать таких родителей в неправильном воспитании. Скорее всего, у малыша есть причины так себя вести: он просто не может по-другому выразить свои эмоции, у него нет речи, и он нуждается в понимании — так же, как и все мы.
Оксана Кислюк, учитель-дефектолог первой квалификационной категории:
— У моторной алалии есть и речевые, и неречевые симптомы. Ребенок с алалией ощущает свое тело иначе, чем мы с вами. Пальцы не слушаются, руки и ноги откликаются медленнее. Нарушено не только движение, но и скоординированность. Причина тому — плохая связь между двумя полушариями мозга.
Дети с алалией рождаются с нормальным интеллектом. Но интеллект без речи не развивается. Вот так причина и следствие меняются местами. В среднем дети с алалией отстают в развитии от своих сверстников примерно на два года. Это проявляется в детскости поведения, эмоциональной незрелости, неспособности к волевому усилию. Таким образом, одна и та же причина — органическое поражение коры головного мозга — вызывает и речевое нарушение, и задержку темпов психического развития ребенка.
На мой взгляд, развитие и запоминание языка у ребенка с алалией можно сравнить с принципом магнитофона: записывает все, что слышит вокруг, а потом воспроизводит, правда, с большим количеством ошибок. Чтобы добиться правильного результата ребенку с алалией, одно слово нужно проговорить не меньше тысячи раз — только тогда оно войдет в активный словарь.
Увы, алалию невозможно вылечить. Но ее можно скомпенсировать до такой степени, что нарушение будет незаметно окружающим.
Количество детей с моторной алалией растет. Если в девяностых это мог быть один ребенок на район и студенты дефектологического факультета договаривались, чтобы прийти и посмотреть на редкий случай, то сегодня это один ребенок чуть ли не на каждый детский сад, а в логопедической группе — и по три-шесть детей.
Наталия Баль, заведующая кафедрой логопедии Института инклюзивного образования Белорусского государственного педагогического университета, кандидат педагогических наук, доцент:
— Утверждение о том, что в Беларуси нет или недостаточно специалистов, которые занимаются моторной алалией, не соответствует действительности. Алалия встречается у детей достаточно часто. У нас по республике больше тысячи специальных групп для детей дошкольного возраста с тяжелыми нарушениями речи, к которым относится и алалия. Туда принимают малышей от 3 лет и старше. Затем часть детей обучаются в специальных школах, часть выходят в общеобразовательные, кто-то продолжает учиться в интегрированных классах по специальной программе. То есть система помощи таким детям выстроена, она работает. Традиция оказания помощи насчитывает несколько десятков лет — начиная с 1970-х, когда появилась сеть дошкольных учреждений для детей с нарушениями речи.
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!
Читайте также:
Загрузка...